КОМПЬЮТЕРНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ В ЛИНГВИСТИКЕ

• Язык как модель реальности.

• Моделирование языка в прескриптивной лингвистике.

• Нормализация и кодификация языка.

• Модельная лингвистика.

• Моделирование языков.

• Конланги. Плановые языки.

• Проективная лингвистика. Моделирование в проективной лингвистике.

• Генеративные грамматики Н. Хомского. Математические выражения грамматик Хомского.

• Действующая модель языка «Смысл-Текст» И. А. Мельчука.

• Лингвистические вычисления.

• Формальная семантика Ричарда Монтегю.

• Компьютерное моделирование языковых феноменов.

• Компьютерное моделирование устного и письменного текста.

• Моделирование в корпусной лингвистике.

• Нейронные языковые модели в дистрибутивной семантике.

Исаа́к Ио́сифович Ре́взин (1923, Стамбул — 28 марта 1974, Москва) — советский лингвист, семиотик, один из основателей Тартуской школы.

Модели языка. — М.: Издательство АН СССР, 1962.

(В соавторстве с В. Ю. Розенцвейгом) Основы общего и машинного перевода: учебное пособие для студентов институтов и факультетов иностранных языков. — М.: Высшая школа, 1964.
https://www.booksite.ru/fulltext/revzin1/text.pdf

Современная структурная лингвистика: проблемы и методы, — М.: Наука, 1977
https://www.booksite.ru/fulltext/revzin/text.pdf



Структура языка как моделирующей системы, — М.: Наука, 1978.
Ревзин И. И. Структура языка как моделирующей системы. М.: Издательство "Наука", 1978.
http://inslav.ru/images/stories/pdf/1978_Revzin_Struktura_jazyka.pdf
В книге дано детальное исследование языковой структуры, осуществляемое новейшими методами современного теоретического языкознания на материале современных европейских языков.

Настоящая книга идейно и тематически примыкает к предшествующей монографии И. И. Ревзина "Современная структурная лингвистика. Проблемы и методы", опубликованной издательством "Наука" в 1977 г. В "Структуре языка как моделирующей системы" две части. Первая из них посвящена структурно-типологическому подходу в фонологии и спорным вопросам моделирования фонологии славянских языков, вторая развивает данный подход в области грамматики; при этом автор сосредоточивается на одной грамматической категории, до сего времени почти не попадавшей в поле зрения структурной лингвистики, — категории определенности—неопределенности. К уже написанной монографии И. И. Ревзин обращался вновь и вновь, насыщая книгу новым материалом, меняя расположение частей, намечая содержание новых глав. Безвременная смерть помешала ему кончить эту работу. Перед составителем книги стояла задача: опираясь на многочисленные подготовительные материалы, выбрать ту композицию монографии, которую скорее всего предпочел бы сам автор.

Возможные миры — это понятие философского дискурса, фиксирующее мыслимые состояния бытия (см. Бытие), альтернативные наличному. Философия (см. Философия) как феномен, реализующий себя на метауровне культуры (см. Культура) в процессе формирования прогностических моделей мира, в сущности может быть рассмотрена как духовная деятельность по концептуальному моделированию возможных миров.

Трактовки бытия, предлагаемые в философии Античности, варьируют в своём многообразии все мыслимые для античной культуры версии мироустройства («всё течёт» Гераклита и неподвижное Бытие элеатов; предельная гомогенность элеатского Бытия, бесконечная делимость подобочастных Анаксагора; атом как предел делимости у Демокрита, и тому подобные). В концептуальном пространстве античных философских моделей имманентно присутствует презумпция возможных миров, эксплицирующая себя в таких структурах их содержания, как соотношение между Космосом и архэ. Интерпретируемое в семантическом поле понятий возможности и действительности субстанциальное первоначало мира мыслится как «то, что вечно» в отличие от преходящих «миров-эонов» (век в значении временного отрезка и судьбы как его событийной наполненности). Согласно принципу исономии («не более так, чем иначе»), архэ последовательно воплощается в различных мирах, представляющих собой возникающие и деструктурирующиеся айоны — реализованные судьбы архэ, Космос за Космосом. В этом контексте первоначало может быть интерпретировано как квазивозможность, потенциальные зоны — как возможные миры, a наличный мир в качестве действительности предстаёт как актуальная на данный момент воплощённая возможность, одна из многих. Таким образом, экстраполяция на наличное бытие принципа исономии означает, что мир устроен «не более так, чем иначе», что действительность — лишь одна из возможных версий бытия. Это конституирует в античной философии проблему возможных миров как имманентную, а в ряде случаев и артикулированную эксплицитно: «существует в бесконечной пустоте бесконечное множество миров», «существуют иные небеса и иные миры в них» (Демокрит).

В рамках схоластики Средних веков проблема возможных миров наиболее остро проявляется в философской концепции Иоанна Дунса Скота, обозначаясь в контексте известной схоластической дискуссии: творит ли Бог мир по разуму или по воле своей? Однозначно отдавая предпочтение второму сценарию космотворения, Иоанн Дунс Скот строит принципиально волюнтаристическую модель креации как абсолютно интерминированного акта: Бог в акте свободы воли, не руководствуясь никакими внешними факторами, творит мир, исходя из собственного нерефлексируемого импульса. В этой связи модальная логика Аристотеля переосмысливается Дунсом Скотом — в духе средневекового реализма — как модальная теория бытия: наш мир как действительность, сущее, наличное бытие — лишь один из бесконечного множества потенциально возможных — в сослагательном перфекте — миров, и причина реализации Богом этого, а не иного проекта принципиально непостижима даже для Божественного разумения. Это очерчивает радикально новый горизонт трактовки свободы в европейской культуре. Трактуемая доселе как свобода воли — в силу её артикуляции в социально-политическом приложении — свобода осмысливалась как отсутствие внешнего целеполагания, деятельность по собственному внутреннему побуждению (что конституирует свободу лишь на уровне субъектной составляющей деятельности, в принципе не снимая несвободы, задаваемой объективными параметрами внешней среды как условия протекания деятельности и позднее имплицитно зафиксированной в марксистском определении свободы как «познанной необходимости»). В отличие от этого, у Дунса Скота сфокусированная на Бога свобода, сопрягаясь с абсолютностью любых возможностей, фактически оказывается тотальной.

В философии Нового времени идея возможных миров актуализируется Г. В. Лейбницем в контексте проблемы необходимости и случайности: «необходимо истинное» трактовалось им как универсально характерное для всех без исключения возможных миров, a «случайно истинное» — как встречающееся лишь в некоторых из них. Обрисованные философские идеи задают в европейской культуре вектор, инспирирующий фундаментальную разработку проблемы возможных миров в рамках логической семантики и вероятностной логики (вплоть до рассмотрения интерпретации как процедуры конституирования возможных миров как предметных).

«Принцип терпимости» Р. Карнапа, позволяющий произвольно задавать параметры как игровой речевой коммуникации, так и концептуального конституирования онтологии, задаёт вероятностную глубину артикуляции идеальных объектов, выступающих сферой верификации любого формализма («описания состояния») как возможных миров вне прямой онтологизации. В аналитической философии С. А. Крипке фиксируется примат объективной модальности (модальность de re) над языковой модальностью (de dicto). В этом контексте в работах Крипке оформляется концепция «имён собственных» как очерчивающих свои десигнативные значения, не апплицируясь однозначно на предметный денотат. В отличие от имен-десигнаторов, изоморфно сопряжённых с предельно определённым денотатом и выполняющих свою референтную функцию в любом из возможных миров, «имена собственные» в иных возможных мирах, сохраняя своё десигнативное содержание, могут иметь в качестве денотата иную предметную область. Семантика возможных миров, как модальная концепция в контексте неклассической логики, была разработана Я. Хинтиккой с учётом игровой интерпретации логических процедур (см. Языковые игры). Серьёзное содержательное продвижение проблематики возможных миров было осуществлено в работах С. Кангера, Р. Монтегю, А. Прайора, А. Мередита, И. Томаса и других

Это концепция в логике для работы с модальными высказываниями.

Модальные высказывания содержат слова, выражающие модальность (модальные операторы) - например, модальности истины (возможно, невозможно, необходимо...), времени (когда-нибудь, когда-то, всегда...) и т.д.

В семантике существует различие между экстенсиональностью и интенсиональностью.

Экстенсионал имени это его референт (объект, на который оно ссылается), экстенсионал предиката - множество вещей, к которым он применяется, а экстенсионал высказывания - его истинностное значение. Интенсионал же можно назвать "смыслом" выражения, указывающим на его экстенсионал.

Логика является экстенсиональной, если истинность каждого ее высказывания определяется только его формой и экстенсионалами составляющих компонентов - высказываний, предикатов и имен. Поэтому в экстенсиональной логике действует набор валидных принципов субституции - если два выражения имеют один и тот же экстенсионал, то они взаимозаменимы в любом высказывании, не меняя истинностного значения высказывания. Известный пример Фреге: древние греки называли планету Венера "Утренней звездой" и "Вечерней звездой", считая ее двумя разными небесными телами. В данном случае экстенсионал это планета Венера, а Утренняя и Вечерняя звезда - два различных интенсионала. В высказывании "взошла Утренняя звезда" можно свободно заменить Утреннюю звезду на Вечернюю и наоборот - смысл может поменяться, но истинностное значение - нет.

Экстенсиональность - известная черта классических логик. В интенсиональной же логике для определения истинностного значения некоторых высказываний недостаточно знать их форму и экстенсионалы компонентов. Иногда истинностное значение высказывания определяется "смыслом", невыразимым формально в рамках экстенсиональной логики. Как следствие, один или больше принципов субституции перестают быть валидными. Модальная логика является интенсиональной. Для того, чтобы более строго и полно осмыслить и систематизировать представления о свойствах модальной логики, требовался удобный инструмент, и таким инструментом стала идея о возможных мирах.

В любом возможном мире высказывание может быть истинным или ложным. Семантика возможных миров рассматривает модальные операторы как квантификаторы возможных миров, то есть, они перечисляют, в каких возможных мирах рассматриваемое модальное высказывание истинное, а в каких ложное. Например, истинное высказывание истинно в актуальном (нашем) мире. Ложное высказывание ложно в актуальном мире. Необходимо истинное высказывание (аналитическая истина/тавтология) истинно во всех возможных мирах. Возможное высказывание истинно как минимум в одном возможном мире. Невозможное высказывание (например, содержащее логическое противоречие) не истинно ни в одном мире. И т.д.

Существуют разные точки зрения на онтологический статус возможных миров, то есть, существуют ли они реально. Сторонники конкретизма (в частности, сам Льюис) считали, что да - множество возможных миров это множество физических контекстов, конкретных миров. Абстракционисты (Сталнакер и др.) придерживаются точки зрения, что возможные миры можно рассматривать как потенциальные состояния актуального мира. Крипке же считает, что возможные миры это чисто логические конструкты. Также существует комбинаториализм - довольно сложная метафизическая система, родственная логическому атомизму Рассела и метафизике раннего Витгенштейна, но это слишком объемная и не очень важная для вопроса тема.

Образовательные ресурсы по компьютерному моделированию.